Фридрих Вильгельм Ницше

«Возлюби ближнего своего» - это значит прежде всего: «Оставь ближнего своего в покое!» - И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.

«Цель», «надобность» достаточно часто оказываются лишь благовидным предлогом, добавочным самоослеплением тщеславия, не желающего признаться, что корабль следует течению, в которое он случайно попал.

Mысль o сaмoубийстве - этo великoе утешение. При пoддержке ее пережиты мнoгие ужaсные нoчи.

Благодетельное и назидательное влияние какой-нибудь философии, нисколько не доказывает верности ее, точно так же, как счастье, испытываемое сумасшедшим от своей навязчивой идеи нисколько не говорит в пользу ее разумности.

Богу, который любит, не делает чести заставлять любить Себя: он скорее предпочел бы быть ненавистным.

Брак - это наиболее изолганная форма половой жизни.

Величественные натуры страдают от сомнений в собственном величии.

Вовсе не так легко отыскать книгу, которая научила бы нас столь же многому, как книга, написанная нами самими.

Всегдa есть две мoрaли: мoрaль гoспoд и мoрaль рaбoв.

Вся наша социология не знает другого инстинкта, кроме инстинкта стада, т.е. суммированных нулей, - где каждый нуль имеет «одинаковые права», где считается добродетелью быть нулем.

Говорят «удовольствие» - и думают об усладах; говорят «чувство» - и думают о чувственвоcти; говорят «тело», а думают о том, что ниже тела, - и вот таким образом была обесчещена троица хороших вещей.

Добродетель опровергается, если спрашивать - «зачем?».

Если бы супруги не жили вместе, удачные браки встречались бы чаще.

Если долго всматриваться в бездну - бездна начнет всматриваться в тебя.

Есть два вида одиночества. Для одного одиночество - это бегство больного, для другого - бегство от больных.

Женaтый филoсoф - фигурa кoмическaя.

Женщина лучше мужчины понимает детей, но мужчина больше ребенок, чем женщина.

Каждая церковь - камень на могиле Богочеловека: ей не хочется, чтобы Он вновь воскрес.

Как будто ценности скрыты в вещах и все дело только в том, чтобы овладеть ими!

Когда морализируют добрые, они вызывают отвращение; когда морализируют злые, они вызывают страх.

Когда сто человек стоят друг возле друга, каждый теряет свой рассудок и получает какой-то другой.

Кому нет нужды в том, чтобы лгать, тот извлекает себе пользу из того, что он не лжет.

Кто беден любовью, тот скупится даже своей вежливостью.

Кто подвергается нападкам со стороны своего времени, тот еще недостаточно опередил его - или отстал от него.

Культура - это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом.

Мораль - это важничанье человека перед природой.

Мы - наследники совершавшихся в течение двух тысячелетий вивисекции совести и самораспятия.

Начинаешь с того, что отучиваешься любить других, и кончаешь тем, что не находишь больше в себе ничего достойного любви.

Не путайте: актеры гибнут от недохваленности, настоящие люди - от недолюбленности.

Нет ни дьявoлa ни aдa. Душa умирaет рaньше телa: бoятся теперь нечегo бoлее!

Нечистая совесть - это налог, которым изобретение чистой совести обложило людей.

Ничто не поражает так глубоко, ничто так не разрушает, как «безличный долг», как жертва молоху абстракции.

Нравственности предшествует принуждение, позднее она становится обычаем, еще позднее - свободным повиновением, и, наконец, почти инстинктом.

Одиннадцать двенадцатых всех великих людей истории были лишь представителями какого-то великого дела.

Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен соблазну влюбиться в неразумное.

Очень умным людям начинают не доверять, если видят их смущение.

Победители не верят в случайность.

Познание - одна из форм аскетизма.

Потому уклоняюсь я теперь от счастья моего и предаю себя всем несчастьям - чтобы испытать и познать себя в последний раз.

С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже уходят корни его в землю, вниз, в мрак и глубину - ко злу.

Смерть достаточно близка, чтобы можно было не страшиться жизни.

Среди приверженцев каждой религии религиозные люди составляют исключение.

Такими хочу я видеть мужчину и женщину: его - способным к войне, ее - к деторождению, но чтобы оба они могли танцевать - не только ногами, но и головой.

Те, кто до сих пор больше всего любили человека, всегда причиняли ему наисильнейшую боль; подобно всем любящим, они требовали от него невозможного.

Тонкой душе тягостно сознавать, что кто-нибудь обязан ей благодарностью; грубой душе - сознавать себя обязанной кому-либо.

Ты называешь себя свободным. Свободным от чего, или свободным для чего?

Факт всегда глуп.

Фанатики красочны, а человечеству приятнее видеть жесты, нежели выслушивать доводы.

Философия открывает человеку убежище, куда не проникает никакая тирания, долину внутреннего мира, лабиринт сердца, и это раздражает тиранов.

Христaнствo дaлo Эрoсу выпить яду: oн не умер oт негo, нo преврaтился в пoрoк.

Церковь - это своего рода государство, но особенно лживое.

Человек забывает свою вину, когда исповедался в ней другому, но этот последний обыкновенно не забывает ее.

Человек, ни разу еще не думавший о деньгах, о чести, о приобретении влиятельных связей, о должности, - да разве может он знать людей?

Человечество является скорее средством, а не целью. Человечество является просто подопытным материалом.

Чтo сделaнo из любви, всегдa зa чертoй дoбрa и злa.

Щедрость у богатого - часто есть лишь особого рода застенчивость.

Я не понимаю, к чему заниматься злословием. Если хочешь насолить кому-нибудь, достаточно сказать о нем какую-нибудь правду.